Южный парк и прочее

[obereg]

Сын настолько привык ко мне за эти дни, что, вернувшись, домой, не давал мне проходу. Требовал поиграть с ним то в магазин, то в кафе, то в цирк. Причём играть с кем-то другим он наотрез отказывался. Так что я оказалась связана по рукам и ногам. Какое облегчение, что существует садик, который позволяет взрослым хоть на какое-то время заняться своими делами!
Лёвушку в садике встретили очень радушно и воспитатели и детки. Дети обнимали, целовали его, каждый норовил погладить по головке или обнять. Лёвчик стоял довольный, и счастливая улыбка расплывалась по его лицу, заставив сиять глаза и пламенеть щёчки. Он тоже соскучился. Спустя пару минут, вобрав в себя изливаемые на него флюиды любви, он сказал: «Всё! Теперь мне надо переодеться». И с важным видом направился к своему шкафчику.

Санаторий «Крым».

Утреннее солнышко, воровато заглянуло в наше окно, затем робко начало пробираться по комнате, осторожно ступая своими лучами по полу, по тумбочке, взобралось на кровать и уже совсем осмелев принялось пританцовывать на одеялах и подушках. Первым на солнечный призыв откликнулся Лёвик. Он находился в возбуждённом состоянии, поскольку оказался в совершенно незнакомом месте. Выбравшись из кровати, он стал изучать комнату и предметы, находящиеся в ней. Его любознательность позволила нам ещё минут пять-десять подремать. Затем его внимание привлёк пейзаж за окном, он стал задавать много вопросов, и наш сладкий полудрём был окончательно прерван.
Окно выходило на набережную, вдоль которой тянулись клумбы, пёстро усеянные маргаритками и анютиными глазками, по краям дорожки раскинули свои мохнатые лапы сосны, вдалеке сливались воедино две великие стихии: вода и воздух, море и небеса. На набережной уже всё постепенно оживало: вот спешат на работу солидно одетые люди, здесь же бежит трусцой полуобнажённый мужчина, на берегу моря подставляют свои тела нежным лучам солнца одиночные отдыхающие. Чего же мы стоим за окном и с завистью смотрим на них? Вперёд! Идём к морю, благо идти–то два шага.
Берег усыпан мелкой галькой, справа от нас возвышается знаменитый Аю Даг или Медведь-гора, о которой сложено так много легенд. Море слегка волнуется, но не настолько, чтобы нас отпугнуть от купания. Брррр! Вода довольно холодная. Узнаём температуру воды – 16 градусов. Ну что ж, это не смертельно. Проплываю пару метров и пробкой вылетаю из воды. Теперь бодрость на целый день
обеспечена.

* * *
Прогуливаясь по дорожкам парка , тонем в смеси запаха хвои и аромата цветущих деревьев. Птицы своим пением довершают картину блаженства, время на мгновения замедляет свой ход. И мы вдыхаем, вдыхаем и слушаем, слушаем…
Основа парка в санатории была заложена ещё в 19 веке, он считается реликтовым. Каждый раз, прохаживаясь по дорожкам парка, я поражалась разнообразию его растительности и деревьев. Ну, настоящий ботанический сад! Дорожек в парке много и всегда можно свернуть в какой-нибудь закоулочек и обнаружить для себя что-то новое. Особенно поражают воображение плакучие ветви кедра атласского. Под ними проходишь как под удивительной природной аркой. Примечательна история появления этого вида. В 19 в. немецкие учёные, изучая растительность Атласских гор, обнаружили на одном дереве кедра атласского сизого плакучую ветвь. Поиски других таких ветвей были безуспешны. Биологи успешно привили эту ветвь на обыкновенный кедр атласский. Размножается дерево только прививкой, если посеять семена кедра плакучей формы, то вырастет высокое мощное дерево с прямыми ветвями. На земном шаре насчитывается очень немного экземпляров подобных деревьев.

А вот наше обоняние было сражено другим деревом. Долгое время мы не могли понять, откуда исходит такой тонкий сладкий аромат. Мы ходили как собаки ищейки и нюхали всё, что цветёт: кустарники, деревья, растения. Наш нюх обострился до предела, но поиски были безуспешны. Только через несколько дней, свернув на другую дорожку, я услышала какой-то гул. Гудели пчёлы. Гудели самозабвенно и вдохновенно в кроне дерева с мелкими желтоватыми цветками. Я по привычке наклонила к себе веточку с соцветием, предварительно согнав пчелу, и понюхала. Сладкий цитрусовый аромат вскружил мне голову. Эврика! Я наконец-то нашла благоухающее дерево!

Название у него не очень романтическое – спиттоспорум. Его цветки используют в качестве ароматизатора в чаи и алкогольные напитки. К сожалению, я об этом узнала уже позже, а то сидела бы сейчас и попивала ароматный чаёк и гудела бы от блаженства, как те пчёлы.
Ещё одно удивительное дерево, какое привлекло наше внимание – это китайская веерная пальма. В парке санатория высажены целые аллеи этой культуры. Жёлтые соцветия пальмы имеют интересную форму и напоминают то ли пальцы, то ли макароны. И, конечно же, я нюхала крохотные цветочки, какими облеплены эти пальцы. Они обладают очень нежным цитрусовым запахом. Всё время жалею, что запах нельзя записать, сфотографировать, как-то сохранить.



и ещё немного кадров





* * *
Над входом в столовую висят огромные часы, украшенные чеканкой со знаками зодиака. Каждый раз они, будто магнит, притягивали к себе мой взор.

Сделаны они давно и добротно, да только жаль не идут. Всё время, проходя возле них, Лёвик спрашивал, сколько времени, и сам с грустью констатировал, что часы не работают. Я говорила, что надо их починить и Лёва с обычным пылом сообщал, что он САМ их починит. Он давно хочет делать всё САМ. Только и слышим: « Я САМ сяду за руль! Я САМ буду подавать на стол! Я САМ подстригу траву! САМ! САМ! САМ!» Хорошо бы он сохранил этот пыл и будучи постарше.

* * *
На выходе из столовой установили круглосуточное дежурство коты разных мастей и страстей. Ну, прямо выставка кошек! Там был рыжий полосатик, очень робкий и боязливый, серый полосатик, напротив, отличался дерзкой смелостью, выхватывая пищу прямо из рук. Молоденький котик дымчатой окраски, весьма прыткий и игривый. Периодически появлялись и исчезали ещё и другие особи. Каждый отдыхающий просто вынужден был на выходе платить им дань кусочком котлеты, мяса или рыбы, иначе его пронзали несколько пар зелёных глаз, полных укора и осуждения. Они будто говорили: « Эх, ты, жадюга! Сам наелся от пуза, а нас голодных несчастных лишил и этой маленькой радости». И пристыженный курортник вжимал голову в плечи и плёлся своей дорогой, бормоча себе под нос какие-то несуразные оправдания. Вновь прибывшие люди, новички, могли по неопытности предложить котам не мясное блюдо, и в таком случае обиженные животные не скрывали своего презрения. Зато вороны склёвывали всё подряд, благодарно косясь своим глазом в сторону подносителя.
Мы тоже носили дань котам. Это, помимо помощи животным, помогало нам вытащить сына из столовой, где он устраивался помощником официантов и с энтузиазмом сносил им на тележки стаканы, ни за что, не желая покидать свой пост. Вот тут-то я и предъявляла свою козырную карту, упоминая бедненьких голодных котиков, которые ждут, не дождутся Лёвушку, чтобы он их покормил. Этот веский аргумент всегда срабатывал, и тогда мы шли и кормили их. Потом сын играл с дымчато-серым, водя травинкой по асфальту. Котик бегал так энергично и резво, приводя Лёву в неописуемый восторг, что нам опять приходилось что-то выдумывать, чтобы оторвать сына от этого занятия.
А этот насытившийся представитель котячьего племени отдыхает на полную катушку


далее будет...