полный бредЯ с Андреем нахожусь в одном из чудеснейших уголков мира: природный заповедник, расположившийся между высоких гор.
Глаза мои слепят снег и необычайной красоты ландшафты. Спустя несколько минут я понимаю, что здесь мы не одни, много людей, очень много… Я пытаюсь что-то сфотографировать, но пока вытягиваю фотоаппарат, нас просят пройти в гостиницу, ибо наступает вечер, небезопасное время для прогулок по диким местам. Уверяют, что утром мы сможем всё рассмотреть. Нехотя удаляемся в свою комнату, и через окно я с грустью наблюдаю угасание дня. Наутро я с ужасом просыпаюсь с осознанием того, что мы проспали. Спешно выбегаем из здания… Вот опять перед глазами зовущая, пленяющая взор, даль. Мы попадаем в поток людей, который несёт нас в каком-то другом направлении. О-оо… Да мы на эскалаторе. И, ужас, он везёт нас к выходу и никак нельзя выбраться, люди плотно стоят прижатые друг к другу. Я пытаюсь сфотографировать хоть что-то, хоть ту даль неизбежно удаляющуюся, но эскалатор несётся всё быстрее. Вот и выход, остановка…Подхожу поникшая к стражам на входе, с последней надеждой. « Пустите,-прошу. –Я ничего не успела сфотографировать». Они на удивление быстро, без лишних слов, впускают меня в мир сказочной манящей природы. Я бегу со всех ног, останавливаюсь, пытаясь отдышаться. Рядом со мной трутся какие-то две пронырливые дамочки, очень смахивающие на цыганок. Они хитро переглядываются, приторно сладко улыбаются мне. «Да, ну их !» - думаю я, и пытаюсь нащупать в своём рюкзачке фотоаппарат. Но его там не оказывается. Я нервно шарю по карманам, по многочисленным отделам рюкзака, и, в конце концов, негодующая налетаю на дамочек с упрёками и обвинениями. Потом вдруг нахожу фотоаппарат у себя и пытаюсь извиниться, но эти две смотрят на меня зло, прищурив глаза…
Иду по тропе, солнце щедро раздаривает своё тепло и свет, трава брызжет в глаза сочной зеленью. Внезапно налетает порывистый ветер, который гонит от горизонта чёрную страшную, похожую на огромную хвостатую медузу тучу, которая отбрасывает на землю не менее устрашающую , всё поглощающую тень. Она быстро приближается и я, холодея от ужаса, напряжённо вглядываюсь в неё. И вдруг я замечаю в ней розы. Нет, это не красные розы, не цветные, это скорее похоже на графику. Туча из роз… Я поражена, но страх уходит, сменяясь удивлением. Затем розы начинают светиться необычайно нежным розовым светом, будто кто-то невидимый мне, подсветил тучу изнутри. Туча медленно, нехотя рассеивается. И никакого урагана, дождя, смерча! Только удивление: туча в виде роз! Да уж...
Небольшая, скромная комнатка. Я сижу на диване, рядом сидят незнакомые мне мужчины. Пожилой еврей с густой чёрной бородой расхаживает по комнате как метроном, он рассказывает что-то про историю своей религии. Мужчины о чём–то с ним переговариваются. А я никак не могу понять смысла их слов и, чувствуя страшную неловкость, мучительно пытаюсь что-то важное вспомнить. Потом меня осеняет мысль, я вскакиваю с дивана и хватаю стоящий на полу старинный глиняный кувшин. Поясняю, что он имеет отношение к истории их народа. Мужчины встают со своих мест и с большим интересом рассматривают загадочные узоры на его пузатых боках. Бородач, соблюдая какой-то ритуал, достаёт голубоватого оттенка крем, ест его сам и даёт попробовать своим собеседникам. Я с неподдельным интересом смотрю на них. Чернобородый подходит ко мне и предлагает попробовать это. Я с опаской слизываю с блюдца крохотный кусочек голубоватой маслянистой субстанции. Она оказывается сладкой. М-ммм…Вкусно!
читать дальшеПробуждение…Сладковатый привкус во рту…Осознание границ действительности и сна…Солнце пытается заглянуть мне в глаза. Щурясь, позволяю. Щебет Лёвы внизу. Он уже успел сводить бабушку и дедушку к Днестру. Стряхиваю с себя остатки сна и сбегаю по узенькой лестнице навстречу новому дню.
Наскоро позавтракав, идём к монастырю. Я люблю эту тропу. По ней я уже ходила множество раз. Мне нравится проходить этот путь снова и снова. Сначала пробираться через лес, выискивая играющую в прятки, среди травы, еле заметную тропинку. Затем неспешно идти по высокому холму над величественно раскинувшимся Днестром, перебирающим солнечными лучами, словно многочисленными чётками. Слышать урчание далёкой моторки, звуки квока, издаваемые рыбаками в надежде привлечь сома. Пытаться до рези в глазах разглядеть лодку, превращённую расстоянием в маленькую точку притаившуюся среди отблесков солнца в волнах, а найдя, испытать чувство удовлетворения и отвести глаза, давая им отдых. Взбираться вверх, до каменной тропы, с одной стороны вросшей в скалу, а с другой – скатывающуюся в обрыв. Найти окаменевший кусок дерева или отпечаток древней раковины в камне, перо птицы или ракушку брошенную улиткой или…Или ничего не искать, а просто вдыхать воздух, напоённый ароматами трав и приправленный дыханием реки…Гоняться за бабочками с фотоаппаратом, выискивать шустрых изумрудных ящерок…А порой дарить все эти виды, эту красоту своим друзьям, испытывая несказанную радость от того, что у них захватывает дух и блестят глаза от всего увиденного.
много фото
читать дальшеУ первого источника, Андрей предлагает облить Лёву родниковой водой. Моё замешательство тут же обрывают радостные возгласы Лёвы. Он полностью поддерживает идею. Пытающаяся вначале возражать, бабушка, под напором внука сдаёт свои позиции. Мне ничего не остаётся, как привести это действо в исполнение. Ребёнок облит и безмерно счастлив. Возбуждённые возгласы его, радостный щебет ещё долго будут вспоминать скальные камни, а какая-то часть этой радости стекает с родниковой водой вниз по оврагу к большой реке и как эхо растворяется в её глубоких водах.
Поднимаемся по тропинке к монастырю. Сквозь графический узор голых веток виден Днестр, хорошо проглядывается скала и в этом преимущество весны.
Лёву очень интересует сейчас тема смерти. Она волнует его своей таинственностью, интригует сложностью понимания. Мальчишка знает всех наших умерших родственников по именам. Не раз просил меня рассказать о них, об их жизни. Они ему близки как герои его любимых книг. Одно время мы с Лёвой даже играли в его прабабушку и прадедушку. Поэтому он с особым трепетом ставит свечи за упокой их душ. В этот раз мы забыли захватить с собой свечи, просто записываем имена на листочке и оставляем в нише пещеры под присмотром икон.
У одной из икон Лёва крестится, и мы слышим обрывок молитвы: «…прости мя Господи, грешнаго». Моя мама смеётся: «Вот уж нагрешил наш Лёва». Временами дедушка Боря в церковь брал с собой внука, видно там ребёнок и перенял все эти премудрости.
Возвращаемся на дачу с двумя здоровыми бутылями сладкой родниковой воды. Тропинка, заигравшись, уводит бабушку с Лёвой в ложном направлении. Да, такое уже случалось не раз и не только с ними. Я аукаю и возвращаю их на «путь истинный».
Ещё одно важное дело предстоит нам – посадить дерево, шелковицу. Лёва, желая помочь, выискивает какую-то кривую лопату и (мешает) помогает папе копать яму. Они копают, дедушка советует, что да как, я фотографирую. Процесс коллективный, поэтому всем доставляет удовольствие. Поливаем. О результате будем судить через пару лет, вкушая плоды.
Ближе к вечеру приезжает сестра с семьёй. Заходим к ним на чай минут на десять. Чай явно необыкновенный, называется, скорее всего «беседа». За разговорами просиживаем почти до двенадцати. Пугаемся, глядя на часы. Как быстро протекло время! Домой идём под звёздами, яркими, многочисленными, подчёркивающими зияющую черноту бесконечного неба, притягивающего и заставляющего думать о вечности. Какая уж тут быстротечность времени! Его попросту нет, оно растворилось в этом небе и в этих звёздах.